Читаем без скачивания Изгнанники Эвитана [Дилогия] - Ольга Ружникова

Ах да! Там же Элгэ была в мужском костюме. А теперь, по требованию дяди, переоделась в платье. Одно из праздничных. Только что из своего сундука.

И вдобавок — сделала высокую прическу с гребнем. Всё равно в заточении заняться нечем.

Так что Октавиан сейчас любуется на илладийскую танцовщицу. О них он до сей поры только чужие рассказы слышал. И предания о роковой и жестокой любви чернокудрых красавиц и тореадоров. И о крови, льющейся на равнодушный песок арены. Будто имеет значение, куда именно она хлещет!

Знал бы самоуверенный Валериан Мальзери, где сейчас его младший сын!

— Садись! — Элгэ рассмеялась. Достаточно мелодично и непринужденно. А когда-то корчила в зеркале рожи — на уроках Лауры Тусси. Знать бы заранее, что понадобится, а что — нет. — Вина?

Октавиан, явно скрывая решительностью неловкость, непринужденно уселся на широкий подоконник.

— Вина не надо, — после совсем легкого колебания отказался юноша. — А то свалюсь потом с карниза…

Элгэ вновь усмехнулась, присаживаясь на подлокотник кресла. Для дамы — нонсенс, для танцовщицы — в самый раз.

— Чем обязана твоему визиту в мое узилище? — девушка отпила крохотный глоток, внимательно глядя на Октавиана.

Он смотрит — хороший мальчик! — на лицо. Молодец.

— Ты в опасности, Элгэ.

Это ей известно и без него.

— Как только у тебя и Юстиниана родится сын — отец избавится от Диего.

Так влюблен, что выдает планы отца? Просто жалеет Диего? И то, и другое? Или подослан Мальзери-старшим? А взгляды делу не мешают — даже способствуют. Отвлекают внимание, усыпляют бдительность…

— Он сам об этом говорил?

Лучше поймать Октавиана глупым вопросом, чем пойти в ловушку. Как еще более глупая курица.

И потащить за собой брата и сестру!

— Я догадался. Я знаю отца. И он тогда знал, что твоих родителей убьют. И не помешал.

Глаза в глаза — в упор. В каком возрасте мидантийцы учатся столь уверенно врать в лицо? И она сама, и Виктор — лишь полукровки, так что пример — неудачен. Впрочем, и у Октавиана мать — эвитанка…

Красивый черноглазый мальчик, ты — искренен или нет?

Если Октавиан сам дошел до только что высказанных подозрений, он — отнюдь не наивен. Если не сам — за всем этим стоит Валериан Мальзери.

— Чего он хочет от Диего?

— Не знаю.

Что ж — ничего нового кузен не сообщил. И сообщил. Если двое, не сговариваясь, думают об одном и том же, то либо они — влюбленные, либо…

Таверна в Ритэйне, снегопад за окном, встревоженное лицо Витольда. Они еще свободны, ребенок Алексы еще жив…

А если Октавиана подослал Мальзери-старший, значит… Значит — перед Элгэ сейчас — признание дяди в собственных планах.

— Это еще не всё. Он недавно говорил с канцлером Ганном…

А ты подслушал. Молодец — если действительно сделал это. Когда вырвем побольше свободы — надо выяснить, из какого уголка особняка Мальзери прослушивается его кабинет…

— Он собирается забрать из монастыря Александру.

А вот это — уже почти конец, Темный и все змеи его! Переиграть мерзавца может не хватить времени.

Какой терпкий у вина вкус! А еще Элгэ, сама того не заметив, только что осушила бокал залпом… Держи себя в руках!

Пойманной птицей бьется какая-то мысль, пытаясь превратиться в догадку. «Ищи того, кому выгодно…»

Выгодно — Гуго, но что жирный пень понимает в ядах? А уж в том, чтобы подсылать к осторожному кардиналу отравителей… Где он возьмет исполнителей, способных обмануть михаилитов и далеко не глупого Жерара?

— У твоего отца на службе есть отравители?

Если знает, но не захочет признаться, — выдаст взгляд. В пятнадцать лет невозможно быть столь прожженным лицемером. Если, конечно, не вырос в Пляшущем Дворе.

— Да, — не опустил угольных глаз Октавиан.

Два плюс два равно четырем. А Валериан Мальзери не заслужил легкой смерти. Но Элгэ ему ее подарит. Как родственнику. Пусть радуется — Гуго умрет иначе.

— Спасибо, что рассказал, — вздохнула девушка. — Но мне это мало поможет. Я заперта здесь. И вряд ли смогу помешать твоему отцу.

— Я не заперт! — чёрным огнем юношеской решимости сверкнули глаза Октавиана. — И могу помочь тебе!

Элгэ, якобы смущенная, чуть опустила изумрудные очи. Чтобы не выдать радости победы.

«Никогда и ни о чём не проси, — говорила Кармэн. — Сами предложат и сами всё сделают.»

И это оказалось гораздо проще, чем думала Элгэ.

Так о чём прекрасной даме попросить верного рыцаря — если он верный? Ладно, допустим, Октавиан — действительно рыцарь, а не шпион своего отца. Готов-то он на многое. Но луна и звёзды Элгэ без надобности. А чтобы вылечить кардинала — нужна не решительность, а врачебное искусство.

Ну, конечно!

— Октавиан, ты можешь узнать, каким ядом твой отец отравил кардинала? — Резко вскинутый на него взгляд, вопрос в лоб должны ошеломить.

Судя по изумленным глазам — да, ошеломили. Не слишком ли?

Не угодишь тебе, Элгэ. То слишком хорошо кузен владеет собой, то слишком плохо.

Хотя, может, решил, что прекрасная дама сейчас попросит его того же ядку подсыпать папеньке в вино? Или что там уважаемый Мальзери пьет чаще всего?

— Нужно противоядие, — объяснила мысль девушка.

Интересно, подавленный собеседником вздох облегчения уже мерещится, или глаза и уши не врут?

— Я выясню, — пообещал Октавиан.

— Время дорого. — Теперь ее очередь вздыхать. Вполне искренне. — Кардинал тяжело болен! И еще… — Тревогу в голосе не нужно даже изображать — что хорошо. Некоторые люди чувствуют фальшь инстинктивно. Вдруг Октавиан — из таких? Если он действительно так легко читает намерения папеньки — очень даже может быть. — Ты знаешь, где твой отец держит Диего?

— Нет… Но узнаю!

Вот так. Не больше и не меньше.

И возможно — еще ничего не потеряно. Если Диего будет с Элгэ — ей не составит труда выкрасть коней и бежать. В Аравинт, в Мэнд… Может, даже кардинал подскажет куда — если будет здоров…

Александру легче освободить, самим находясь на свободе. Если Мальзери к тому времени успеет окольцевать Элгэ — ему же хуже. Когда она вернет себе имя и перестанет скрываться — вот тогда и займется разводом. Систематические измены жены — достаточная причина? Если нет — будет сынок-бастард от любовника.

Главное — вырваться вместе с братом из Лютены. Когда они окажутся на свободе — никто не посмеет тронуть и Алексу. Толку-то ее убивать — если жив законный наследник? А в руках у убийц больше нет никого?

Александра станет предметом торга, а не покушений. Это даст Элгэ время, чтобы вырвать из Эвитана и ее.